Замок принцессы Ольденбургской

Еще одна достопримечательность Воронежской области — дворец Ольденбургских в Рамони. В Центральном Черноземье это единственный архитектурно-парковый ансамбль, связанный с династией Романовых: как известно, принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская, урожденная княгиня Романовская, приходилась внучкой императору Николаю I. Ее имение Рамонь находится в 40 километрах от Воронежа, а замок по сей день открывает двери для посетителей, желающих услышать историю необыкновенной семьи монарших дельцов, великих предпринимателей и благотворителей.

Земли в Рамонском уезде Воронежской губернии были подарены Евгении и Александру Ольденбургским в 1879 году на свадьбу дядей принцессы императором Александром II. Изначально к поместью прилагался свекольно-сахарный завод. Был он тогда не слишком производительным — в день он производил лишь шесть пудов сахара. Евгения Максимилиановна, обладавшая практическим и деятельным умом, занялась его реконструкцией: оснастила современной техникой, выписанной из-за границы, наняла специалистов, создала опытное поле для экспериментов по культивации более сахарных и устойчивых сортов. Это стало первым доказательством эффективности принцессы: в первые же годы в результате ее усовершенствований завод усилил свою производительность в 200 раз.

Принцесса Евгения занялась в Рамони поистине реформаторской деятельностью: внутренние распорядки ее заводов гораздо больше напоминают современные корпоративные обычаи, чем фабрично-крестьянские обычаи тех времен. Для того, чтобы обеспечить высокий уровень качества своей продукции, необходимо было выучить и воспитать огромный коллектив работников — и удержать их потом, чтобы затраты на обучение не пропали даром. Для этого Ольденбургская обеспечила им идеальные условия: очень высокие зарплаты плюс то, что сейчас называют соцпакетом, — образцовые общежития, бесплатная столовая, начальная и рисовальная школы для детей рабочих и жителей окрестных сёл, больница. Но и спрашивала строго, стремясь не допустить расхолаживания коллектива, распущенности и лености: каждый день лично обходила все здания, цеха и склады, пробовала пищу, беседовала с семьями рабочих. И стремилась повязать всех круговой порукой: за грубое нарушение устава кем-то одним могла выгнать с работы целую бригаду.

В замке — уникальные акустическая и отопительная системы. Это было достигнуто за счет того, что в стенах мастера оставляли специальные пустоты, как пазухи в черепе человека, по которым разносился звук (и принцесса Ольденбургская, резко противопоставлявшая хаос контролю и, конечно, сделавшая выбор в пользу второго, заказала специальные слуховые окна, которые вели бы изо всех помещений дворца в ее опочивальню) и распространялось тепло, так что стоило затопить единственную подвальную печь, и уже через полчаса весь дворец оказывался согрет.

Декор замка — в стиле английских Тюдоров. Кованые фонари, деревянные панели на стенах, чередующиеся с гобеленовыми вставками, также шившимися в Рамони, в специальных ковровых мастерских. Первую партию ковров Ольденбургская подготовила не для продажи, но на подарки родственнкам: а так как родственники были голубых кровей, то это тоже стало великолепным маркетинговым ходом — кому не захочется повесить у себя на стену такой же гобелен, какой висит в царском дворце? И заказы полились рекой.

В библиотеке был сложен потолок из шестигранников с выжженными геральдическими символами Ольденбургских и потретами с эффектом «следящего взгляда». Прислуга боялась заходить в комнату, с потолка которой за каждым ее движением следили зоркие глаза, считала, что тут не обошлось без колдовства и обходила библиотеку стороной — только этого и хотела принцесса: тем целей будут книги!

Еще одно частное инженерное решение — ведущая на второй этаж дубовая лестница. Высоту ступенек на нем рассчитывала лично Евгения Максимилиановна с той целью, чтобы создать идеальную лестницу, где дама в самом вышном вечернем платье в пол не сможет наступить себе на подол. Хранители музея говорят, что они по сей день проводят испытания, приглашая для эксперимента побегать по этой лестнице невест в свадебных платьях. Говорят, принцип соблюдался не всегда, и они долго думали, в чем же тут может быть загвоздка — а потом поняли. Не все современные невесты могут похвастаться дворянской осанкой! А стоит им распрямить плечи — и лестница становится платью даже с длинным шлейфом — нипочем.

Чьих это рук было дело — уволенных с фабрики или пришлых революционно настроенных крестьян, личных врагов или просто остервеневших во хмелю батраков? Установить так и не удалось, но злой умысел был очевиден, и это стало для принцессы огромным ударом. А после революции 1917-го очередное серьезное потрясение привело ее к инсульту и параличу, после чего Рамонь пришлось покинуть, и последние годы Евгения Максимилиановна провела во Франции.

В настоящее время здание считается аварийным, реставрационные работы ведутся очень медленно из-за нехватки средств. Но экскурсии все равно проводят — гостей замка водят по полуразрушенным залам, не пуская разве что на второй этаж из-за того, что перекрытия сложно счесть достаточно надежными. Но история семьи Ольденбургских, звучащая в этих стенах, стирает с них печать упадка и разорения, и все равно заставляет восхититься смелостью, предприимчивостью и добротой покинувшей эти земли и этот мир четы.