Белогорский Воронежский мужской монастырь

а второй день нашего тура «Воронеж-Дивногорье-Белогорье на Дону» мы поднялись с рассветом, чтобы отправиться в Белогорский мужской монастырь — этот пещерный монастырь расположен в 150 километрах от Воронежа: село Белогорье, хутор Кирпичи. Многоуровневая система прокопанных в меловых скалах рукотворных тоннелей протяженностью более двух километров (сейчас для посещения доступна лишь половина белогорских подземных ходов) позволяет спуститься более чем на 40 метров вглубь горы.

Экскурсии проводят насельники монастыря, зачастую это подростки, обучающиеся в здешней воскресной школе. Выдали проводницу и нам — юную девушку Ксению из соседнего села. Все мы приобрели по церковной свече — у меня был с собою фонарик, но я рассудила, что не следует смешивать холодный свет электрического фонаря с естественным, мягким свечным огнем, — и через пещерную церковь Александра Невского вереницей начали неспешное движение вниз по меловым коридорам...

Ксения рассказывала нам историю создания Белогорского Воскресенского монастыря, и история показалась мне интересной. Его основательницей стала Мария Шерстюкова, которая пришла на гору в 1790-х годах, решившись изменить свою жизнь. Судьба ее до той поры не была ни легкой, ни благонравной — родившаяся в 1740 году в уездном городе Бирюче Воронежской губернии в семье казака, Мария была в молодости известна как безумица и блудница. В своей беседе с губернатором, сохранившейся в архивах, она рассказывала, будто бы причиной тому стало проклятие — «злые золовки испортили ее и мужа, так что они лет десять были как в исступлении, тосковали, кричали, бегали по лесам босые и в рубищах, даже зимою, и находили успокоение в одном пьянстве». Затем муж ее умер, и Мария предалась еще большей нетрезвости и разврату, и ради заработка прибегала к шарлатанству — и тут встретилась ей в лесу старица, которая умыла ее родниковой водой и наказала шесть недель не выходить из дома и воздерживаться от вина.

Мария послушалась, затем отправилась в Киево-Печерскую лавру, где лаврский иеромонах заповедал ей на всю жизнь «пост сухоядения и всегдашней трезвости, непрестанного болезнования и сокрушения о грехах своих, и занятия богоугодными делами и трудами» — и так как сам некогда был бельцом (человеком, готовившимся к поступлению в монашество, но ещё не принявшим обета), в Белогорье и знал о меловых горах над рекой Доном, то посоветовал ей найти в этой горе уединенное место и выкопать там пещеру для молитв и покаяния.

Решившись на этот подвиг, Мария вернулась в Белогорье, взяла обет молчания и строгого воздержания — и начала железной киркой копать пещеру в высокой меловой скале на правом берегу Дона. Первое время местные жители и власти пытались прогнать ее оттуда: прежняя репутация Марии вызывала множество злых пересудов и сплетен, будто бы та роет норы для распутных оргий; и даже благочинный протоиерей Яковлев, специально приехав в Белогорье, уговаривал её не рыть и не соблазнять более суеверную чернь. Подвижница не спорила, но крестилась и продолжала свою работу — на счастье, остановить ее силой люди тоже боялись, опасаясь дурного глаза. За первые два года она прокопала пещеру на 17 метров.

В начале XIX века последовал указ Александра I о том, чтобы тщательно расследовать намерения Марии. На место была выслана специальная комиссия, которая изучила ее историю и вынесла вердикт об искренности духовных намерений пещерокопательницы. После этого преследования наконец были остановлены, а из государственной казны было выделено 2500 рублей на строительство пещерного храма. В знак благодарности за оказанную помощь Мария посвятила храм св. Александру Невскому, в честь которого был крещен император Александр I.

Постепенно у нее стали появляться помощники: такие же заблудшие люди, искавшие в тяжелом физическом труде пробуждения души, или монахи-подвижники, которые присоединялись к ее труду, оставаясь у пещер кто на несколько дней, кто на несколько месяцев, помогая копать пещеры, вынося нарубленный мел и сбрасывая его с горы вниз к реке Дону. После смерти Марии в возрасте 82 лет (почти четверть века она провела в пещерокопательстве и похоронена была там же, рядом со своим творением, в специально устроенном склепе) ее дело подхватили уже сотни добровольцев. В 1819 году состоялось освящение храма.

Постепенно в пещеры стекалось все больше паломников. Возникла необходимость в саде, огороде, пасеке. Рядом с пещерами были сложены бревенчатые постройки хозяйственного и жилого назначения, возведена каменная колокольня. На пожертвования благотворителей вырос целый городок, затем была срублена и освящена трапезная церковь, появились первые послушники, стали складываться устав и новый порядок жизни. Жизнь в пещерах обрела монастырские черты — и в 1866 году пещерная братия была приписана к Дивногорскому Успенскому мужскому монастырю как скит.

Здесь был основан приют для мальчиков-сирот, монастырское хозяйство продолжало расширяться — и развитие монастырских земель длилось, пока не грянула революция. А затем в мае 1918 года монастырь был разорен красноармейцами, монастырские земли конфискованы. Большей части насельников пришлось под страхом смерти покинуть монастырь. Останки Марии были выкопаны и вывешены на фанерном щите на показательном суде советской власти.

В восстановлении монастыря принимает участие множество людей: с миру по нитке, за 100 рублей можно купить кирпич, написав на нем свое имя, — а потом эти имена благотворителей смотрят на нас со свежевозведенных стен.

После посещения пещерного храма хорошо выйти на поверхность, в летнюю воронежскую жару (в пещерах всегда +8), глянуть вниз с горы в открывающиеся зеленые просторы.

Можно спуститься по крутой лесенке к Дону, но это займет некоторое время — и будьте готовы к тому, что для того. чтобы вернуться, придется одолеть непростой подъем! Зато возможность прикоснуться к донской воде — разве же она того не стоит?

Остается только пожелать монастырю дальнейшего восстановления: пусть найдутся для этого и силы, и деньги, и рабочие руки — и пусть подвижничество XVIII-XIX веков продлится деяниями века XXI.