Опера "Иудейка" - возвращение на сцену

Просмотр оперы «Иудейка» в Михайловском театре вызвал в душе бурю самых разнообразных эмоций. Попробую разобраться и, по возможности, разложить все по полочкам.

2. Дежавю. Смутное ощущение, что сюжет мне знаком, что я что-то подобное читала, или видела, преследовало меня весь вечер. Пока я не обратилась, вернувшись домой, к всеобъемлющей сети и не узнала, что драматург Эжен Скриб, не мудрствуя лукаво, «позаимствовал» для либретто образ Ребекки-героини романа Вальтера Скотта «Айвенго». Так вот они откуда, эти параллели и это узнавание. В «Айвенго» Ребекка — дочь богатого еврея Исаака. И хотя девушка выросла, не зная ни в чем отказа, все же поняла, что ей нужна большая сила воли, знания, «чтобы выжить в этом жестком мире». Рахиль тоже свойственны огромная сила воли, мужество и вера: она идет на смерть ради любви, приняв всю вину Леопольда на себя.

На фото Леопольд (Самуил) и Рахиль.

4. Недоумение. Опера не ставилась в России десятилетиями. В репертуаре Михайловского театра на афише оперы указано: возвращение на сцену. Почему же такой богатый исторический, музыкальный и фактурный материал не был знаком зрителю?

В России опера была поставлена немецкой труппой под названием «Дочь кардинала» в 1837. Русская премьера состоялась в 1859 (Петербург, Мариинский театр). В Казани эту оперу посмотрел Владимир Ульянов. Его брат, Дмитрий, писал в наброске к своим воспоминаниям, что всем им особенно нравилась «Дочь кардинала» и «Фауст». «Владимир Ильич насвистывал после из этих опер мотивы». Искусствовед Алексей Лепорк на лекции-беседе «Вера, общество, опера» перед спектаклем пошутил: «Раз уж Ленину опера понравилась, Вам наверняка понравится тоже».

5. Гнев. Тема холокоста не может не вызывать гнева. Действие оперы, перенесенное в 1930-е годы, костюмы военных (свастика на рукавах, черные кожаные плащи), декорации (серый фон и шестиконечная звезда Давида, нарисованная желтой краской) явно относили к нацизму и истреблению евреев. Руки сжимались в кулаки. Сердце сжималось от жалости.

7. Было еще одно чувство, которому я названия не нашла: ощущение, что опера была бы интереснее, зрелищнее и уместнее в декорациях и костюмах соответствующей эпохи. Ну не бились порой слова либретто (опера исполняется на французском языке с субтитрами) с происходящим на сцене, и это временами «резало» слух, взгляд и восприятие. Тема холокоста оттягивает эмоциональные акценты на себя, к ней нельзя остаться равнодушным, из-за чего классический сюжет остается «непрочитанным» полностью. Я решила, что обязательно найду и посмотрю классическую постановку в записи.

В целом же знакомство с французской большой оперой состоялось. Все фотографии с сайта театра и из его группы в ВК, все эмоции-мои.