Мода не меняется внезапно, моду изменяют каждый день

По мотивам и под впечатлением от выставки «Мода русского модерна» на Витебском вокзале.

Давай вечером с тобой встретимся,

Будем опиум курить-рить-рить.

Давай вечером с тобой встретимся

По-китайски говорить.

Не прячь музыку, она опиум

Для никого, только для нас.

Давай вечером умрём весело,

Поиграем в декаданс.

Агата Кристи.

Я тоже сегодня начну с игры в декаданс, только в моде. В моде начала XX века.

Итак, годы 1900-1903, рождение нового столетия. Из европейских столиц в русскую моду приходит стиль модерн. Талия утягивается в шнурованный корсет, юбка — длиной в пол, да еще и с так называемым треном, а если более понятным языком — то со шлейфом, рукав заужен. Подобный силуэт стали называть декадентской линией.

Внимательно разглядывая свои фото с выставки, нашла модель, которая может иллюстрировать данный этап в моде. В части трена, во всяком случае.

Некоторые неистовые модницы затягивали талию до 40-42 см., т.е., талия дамы сравнима с объемом шеи ее кавалера. Мучение и для нее самой, да и для того, кто этот корсет затягивал, удовольствие сомнительное. Определенно, продажа нюхательной соли была очень прибыльной в ту эпоху.

Трудно дышать, ребра болят, да и не очень практично, наряд постоянно пачкается — трен-то волочится по мостовой, а она отнюдь не фиалками усыпана. Красота, как известно, требует жертв и материальных затрат. Благо, в начале века в городах появляются специализированные заведения для ухода за одеждой, которые производят чистку, окраску и стирку.

Россия 1900-х была заполнена рецептами увеличения бюста с помощью примочек, притирок и массажа — грудь должна выглядеть пышной и вызывающе красивой.

Но комфорта в одежде модницам все равно хочется. Посему начинается новый этап, уложившийся в период с 1905 года по 1907 год. Он был связан с попытками реформировать женский наряд с целью сделать его более удобным.

Однако в это же время в моду возвращается рукав «жиго». Знаете, что означает жиго? По-французски gigot — ляжка барана, бараний окорок.

Вот пример.

Или вот, на «даме» в синем.

Плечи становились широкими, о хрупкости верхней части фигуры даже речи не идет. Этакий гренадер в юбке и без усов.

«А какие встретите вы дамские рукава на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина; потому что даму так же легко и приятно поднять на воздух, как подносимый ко рту бокал, наполненный шампанским». Николай Васильевич, как всегда, зрит в корень, правда, насмехается он над рукавом жиго гораздо раньше, повесть написана в 1833—1834 годах, в ту пору мода на «бараний окорок» была в самом разгаре. И вот он снова нарисовался в интересующий нас период.

А вообще-то платья собирались упрощать. Мда…

Поглядим, что будет дальше.

1907-1909 годы. Силуэт вытягивается, а женская талия «перебирается» вверх.

Как-то так.

В то время как все прогрессивное человечество в лице его прекрасной половины ратует за изобретение форм одежды, соответствующей нормальному состоянию тела, в моду входят высокие стоячие воротнички и мягкий лиф с напуском на животе.

Жить стало лучше, жить стало веселее.

С формами более-менее разобрались, переходим к цветам.

Для многих платьев эпохи модерн были характерны голубоватые водянистые тона.

Как на этом прекрасном платье, например.

Мягкие цвета бежевой и белой палитр также очень актуальны, это наследство еще XIX века, когда яркие цвета в костюме отступили, казалось «полностью и безвозвратно» под натиском идеи пресыщения жизнью и пресыщения цветом. Вот он декаданс цвета.

В противоположность мягкости и размытости — черный.

«Вы, конечно, знаете ее, эту маленькую „женщину в черном“, — вечно в черном. Пышные волосы, расчесанные пробором посередине, темное лицо, большие черные глаза, черное шелковое платье с шлейфом… Вся в черном, в черных шведских перчатках, с начесанными на виски черными волосами, она была, так сказать, одного цвета», — восклицает Валерий Брюсов.

Еще раз смотрим в уже знакомую витрину, теперь с точки зрения цвета.

Осталось поговорить о красоте деталей, или о деталях красоты — кому как угодно.

Вышивка, бисер, стеклярус, особенно почему-то на тонких тканях.

Не обошлось и без кружев и шитья. Они великолепны.

Кружево струится и ложится,

складками бежит, спадая вниз,

так вода с горы спешит скатиться,

пеной поднимая тучу брызг.

Как похожи кружево и пена,

в них рисунок жизни отражен.

Только кружево прикроет тело,

пена пошумит, потом спадет. ©

Хочется рассказать еще про шляпки, про сумочки, про верхнюю одежду… но не стану утомлять читателей, и так я себя постоянно ругаю за тягу к лонгридам.

Про детскую моду я уже рассказывала здесь.

А про аксессуары как-нибудь в следующий раз.

Повод, уверена, найдется.

А то муж заскучал и зовет домой.